Воспоминания фаворитки [Исповедь фаворитки] - Александр Дюма

— Ваше величество, я здесь!

— Эмма! — воскликнула она и тотчас распахнула дверь. — Прекрасно вижу, что это ты, — заявила она со смехом, — но почему ты здесь?

— Потому, — отвечала я, — что ваше величество запретили пускать к вам кого бы то ни было.

— Как будто ты когда-нибудь входила в число кого бы то ни было! Ты Эмма, то есть мой друг, единственная женщина, от которой у меня нет секретов. Входи же, входи!

Она звала меня, подкрепляя слова одобрительным кивком.

Я последовала за ней.

В спальной на широком канапе, стоящем напротив кровати, громоздился ворох бумаг: подобно водопаду, они низвергались с софы на пол.

— О мой Бог! — вскричала я. — Надеюсь, ваше величество не приговорены все это прочесть?

— Нет, такого приговора не было, и все же я это читала.

— После этого я больше не удивляюсь, что сегодня утром ваше величество так бледны и у вас такой измученный вид.

— Само собой разумеется, я ведь совсем не спала.

— Что же вы делали, ваше величество?

— Я тебе уже сказала: я читала все эти бумаги от первой до последней.

— Боже милостивый, но с какой целью?

— А ты погляди, кому они адресованы.

С этими словами она протянула мне конверт с надписью:

«Гражданину Мако, послу Французской республики в Неаполе».

Я с удивлением посмотрела на королеву:

— Как? Неужели гражданин Мако показывает вам письма, которые он получает от своего правительства?

— О, святая простота! — воскликнула королева.

В это мгновение из-за дверей послышался голос:

— Ваше величество, явился тот человек, кого вы желали видеть.

Каролина собственной рукой отодвинула засов, который перед тем сама же задвинула, и открыла дверь.

На пороге стоял человек, судя по наружности похожий более всего на лакея.

Увидев перед собой королеву, он склонился до земли.

— Верно ли, что здесь у меня все бумаги французского посольства? — обратилась к нему Каролина.

— Все без исключения, ваше величество! Даже те, что хранились у посла в ящике бюро.

— Ты не лжешь?

— Ваше величество убедится в этом, когда услышит, какой крик поднимет посол, едва только он заметит, что его обокрали.

— За эту кражу я тебе обещала две тысячи дукатов.

— Да, ваше величество, из них мне пока выдали тысячу задатка.

— Хотя здесь нет тех бумаг, что я надеялась получить, вот тебе оставшаяся тысяча.

— Благодарствую, ваше величество, да только это ведь не все, что мне обещали.

— Что же тебе обещали еще?

— Ну, поскольку, кроме меня, в кабинет гражданина посла никто не заходил, я буду главный подозреваемый, меня наверняка схватят.

— Что с того, если суд тебя оправдает?

— Но все ж придется проторчать насколько месяцев за решеткой.

— И эта беда невелика, если за каждый месяц тюрьмы ты получишь еще сотню дукатов.

— Это возмещение, ничего не скажешь. Во всяком случае, я буду уповать на доброту королевы.

— Спокойно дай себя арестовать, и каких бы улик против тебя ни набрали, дерзко все отрицай. Ни под каким видом не вздумай нас скомпрометировать и ни о чем не тревожься.

Вор (ведь было совершенно ясно, что это не кто иной, как вор) спрятал кошелек к себе в карман.

— Как, — спросила королева, — ты не пересчитаешь?

— О! Ваше величество!..

— Что ж, ты будешь вознагражден за своей доверие. Ступай!

Еще раз низко поклонившись, вор удалился.

— Ну, — королева обернулась ко мне, — теперь ты все поняла?

— Нет, у меня в голове не укладывается, что ваше величество поручили этому человеку взять бумаги французского посла.

— И тем не менее, это чистая правда.

Должна сознаться, я пришла в ужас. Мне казалось, что воровство, даже совершенное по королевскому приказу, всегда остается воровством.

Каролина догадалась о моем смятении.

— Я думала, что найду в этих бумагах свидетельства сговора между якобинцами Неаполя и их единомышленниками в Париже, — сказала она. — Я ошиблась, зато там обнаружилось нечто другое, не менее важное.

— И что же удалось выяснить вашему величеству?

— Постой, — произнесла королева, — по-моему, я слышу шаги короля… Да, это он… Что ему здесь понадобилось в этот час?

В то же мгновение в дверь довольно грубо постучали.

— Говорила же я тебе, это он! — прошептала королева, садясь на софу таким образом, чтобы скрыть бумаги под собой и под складками своего платья.

Я пошла открывать.

Лицо короля выражало явное беспокойство.

— О, Боже мой! — смеясь проговорила королева. — Что с вами случилось, сударь, почему у вас такая испуганная мина?

— Так вы не знаете, что произошло сегодня ночью?

— Нет, но, как только вы мне об этом расскажете, я узнаю все.

— Сначала дайте мне, как галантному кавалеру, поцеловать ручку миледи и спросить у нее, как поживает сэр Уильям.

Я протянула королю руку, и он, как было сказано, галантно приложился к ней.

— Сэр Уильям чувствует себя превосходно и будет счастлив узнать, что ваше величество милостиво осведомлялись о нем.

— Теперь, когда вы исполнили долг учтивости, — продолжала королева, — скажите мне, что такого ужасного случилось этой ночью?

— Так вот, в эту ночь были похищены документы французского посольства.

— Ба!

— И сегодня же утром управляющий канцелярии от имени гражданина Мако принес генералу Актону жалобу.

— В самом деле?

— Притом жалоба составлена таким образом, что, похоже, они подозревают, будто кто-то при неаполитанском дворе причастен к этому делу.

— Значит, он еще умнее, чем я думала.

— Кто это — «он»?

— Гражданин Мако.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что ваша лучшая ищейка, государь, не смогла бы вынюхать след пропавших документов скорее, чем это сделал гражданин Мако.

— Как, сударыня, стало быть, вы осведомлены об этой краже?

— Я слышала о ней, да.

— И вы знаете, где находятся документы?

— Полагаю, что так.

— Так где же они?

— Вы в самом деле хотите узнать это?

— Разумеется, хочу, хотя бы затем, чтобы было что ответить на жалобы гражданина посла.

— Что ж, вот они, — произнесла королева, поднимаясь с места и открывая взору груду бумаг, на которых она сидела, и тех, которые прятала под складками платья.

— О Господи! — бледнея, пробормотал король.

— Эмма! Эмма! — со смехом воскликнула королева. — Придвиньте его величеству кресло, ему сейчас станет дурно.

Меня тоже разобрал смех, я подвинула кресло, и король просто рухнул в него.